сложно перейти улицу. Главное, — кто ждет тебя на другой стороне.
сложно перейти улицу. Главное, — кто ждет тебя на другой стороне.
По мотивам грядущего "Хоббита". Картинки сами по себе являются плоскими, но, благодарю движению, создается иллюзия трехмерности.
ЗАВТРА СВОИМ БАБАМ ПОКАЖУ @ СОРВЕМ ПАРУ
как я выглядела когда смотрела. это круче гифье
URL записи
АААА, МИМИМИМИМИ!!! Серьезно, народ, нету слов!!!
Считайте мой первый онлайн просмотр с новым фандомом и такими прекрасными людьми!!!!
Гайз, всем спасибо! Вы офигенны! Я вас уже всех люблю!! *сирдцасирдцасирдца*
Очаровательные River Wild, una hollon и ~Danu~ Пирятно было с вами познакомиться!!!
Hillary Sammis Это можно сказать наша третья встреча, надеюсь не последняя
Ну и конечно же моя любофф tindu Человек, который всех собрал
Как только отойду и соберусь в единое целое, может напишу больше
Люди, я пропал. Честно
Michael Fassbender singing "Twist and Shout"
Взял у Идея
Только останутся эти слова, что бессмертны.
Эти чувства, они ударяются о стены, и я вижу искры от этих ударов.
Они никуда не растворяются, уже в отличие от меня, такой смертной.
Они как вечный памятник, никогда не забудутся,
И будут передаваться от человека к человеку.
И они, наконец, почувствуют, как я любила тебя.
Хорошо бы жить так долго и долго, любить и любить тебя,
Чтобы ты был бессмертен и ни в коем случае не опередил меня,
Не убежал - так я называю смерть.
Она такая нестрашная, но пусть она не приближается к тебе...
В зале приглушенный свет, отблеск от свечей расползается по пузатым бокам хрустальных бокалов, бросает приглушенные тени на лица посетителей небольшого ресторана. Кто-то прикрыл глаза от удовольствия, с улыбкой вслушиваясь в нежные, чарующие звуки рояля, кто-то мягко повторяет по белоснежной скатерти стола вслед за пальцами виртуоза-пианиста, проникаясь музыкой еще глубже. Сам же пианист, невысокий молодой человек, двадцати трех лет, с идеальной осанкой и тонкими пальцами, не меньше своих зрителей наслаждался музыкой. Он то прикрывал глаза, легко скользя пальцами по клавишам белого рояля, то окидывал взглядом полутемный зал, словно бы искал кого-то. Музыка полилась совсем легкая и нежная, когда он увидел ту что искал: невысокая светловолосая девушка села за столик, кивая официанту, тенью скользнувшему к ней, и переводя взгляд карих глаз на пианиста на сцене. Когда их взгляды
встретились, девушка тепло улыбнулась, вслушиваясь в музыку, которая говорила ей больше чем любые его слова. River flows in you… когда-то он написал эту мелодию специально для нее: закутанный в простыню на манер греческой тоги, он самозабвенно играл эту мелодию ей, встречая ласковую и теплую улыбку карих глаз и солнце, запутавшееся в светлых волосах. Казалось это было совсем недавно и он все еще помнит каждую ее родинку, каждую морщинку в
уголках глаз, когда она тепло щурилась, каждую ее улыбку с ароматом свежего кофе и цветов. Хоть в зале и было довольно многолюдно, оба понимали, что молодой человек играл только для нее. Тонкие пальцы девушки медленно порхали по столу так же, как его порхали по клавишам. Улыбка была отражением его улыбки. Казалось весь мир для них сузился до теплых и лучистых карих глаз и тонких пальцев выводящих на рояле красивую мелодию, так и не позабытую под тяжестью месяцев, проведенных в разлуке. Девушка так и не притронулась к принесенному блюду: глядя на пианиста, она улыбалась, так же лучисто как и раньше. Они двое, пианист и одна из многочисленных посетителей, потерялись где-то в далеких воспоминаниях, среди счастья, итальянских пирожных и кофе, прохладных простыней, пушистого рыжего кота и, сверкающим на солнце полированными боками, белым роялем. Тихие, но восторженные аплодисменты вывели их из пучины воспоминаний. Он поклонился публике, она же хлопала ему громче всех.
Когда они встретились у двери черного входа, под одним единственным фонарем на весь переулок, то долго рассматривали друг друга: он любовался отблеском света в ее волосах, а она – нежностью медленно поднимающейся волной в его глазах.
- Я написал новую песню, - наконец нарушил тишину он. - Хочешь ее послушать?
- Я хочу слушать все твои песни, Рик, всегда. Я пришла, чтобы остаться до конца жизни.
..Она прижималась щекой к его плечу, пока он медленно гладил ее по волосам и, запрокинув голову, с улыбкой глядел на звезды в небе. Обречь друг друга на боль и разлуку, чтобы понять смысл собственных и чужих чувств, понять что они совершенно идентичны и пронести этот миг до конца своих дней через всю жизнь...
Когда, встречая утро в теплых объятиях, девушка смотрела на сверкающие в лучах солнца гладкие бока белого рояля, ей казалось, что и инструмент искусства ее друга, радуется ей, встречает ее и прощает месяцы разлуки, как и его хозяин. И возможно, подумала она, вновь прикрывая глаза и улыбаясь, следующую песню мы будем играть уже вместе.
сквозь красивые маски
Видит серость и тусклость она
сквозь блестящие краски
Сквозь одежды и фраз мишуру
различает безликость
Кто ж посмеет лисе указать
на её дикость?
Не стремится лиса свою шкурку
покрасить в белый.
Впрочем, чёрный ей тоже не к морде.
Она-то знает.
Каждый день гримасу-улыбку
лиса надевает.
Притворяться умеет она, как другие
быть слабой и смелой.
Не цинична лиса. Сквозь туманы
она видит пламя
Видит лучики светлой мечты
и надежды знамя.
Так лиса и живёт. Надоело лисе
притворяться.
Лиса ищет того, кто своей добротою
разучит её ухмыляться.
Я тебя люблю вот так! – и развел руками.
А вот как я тебя люблю! – мать ему сказала,
Развела руками и тоже показала.
- Это очень много, - прошептал зайчишка,
- Это очень, очень много, много, но не слишком.
Он присел и прыгнул высоко, как мячик
Я тебя люблю вот так! – засмеялся зайчик.
И тогда ему в ответ, разбежавшись, лихо.
- Вот как я тебя люблю! – подпрыгнула зайчиха.
- Это очень много, - прошептал зайчишка,
- Это очень, очень много, много, но не слишком.
- Я тебя люблю вот так! – зайчик улыбнулся
И на травке-мураве перекувыркнулся.
- А вот как я тебя люблю! – мамочка сказала,
Кувыркнулась, обняла и поцеловала.
- Это очень много, - прошептал зайчишка,
- Это очень, очень много, много, но не слишком.
- Видишь, дерево растет, возле речки прямо?
Я тебя люблю вот так! – понимаешь, мама.
А у мамы на руках видно всю долину.
- Вот как я тебя люблю! – мать сказала сыну.
Так прошел веселый день, в час, когда смеркалось,
Желто-белая луна в небе показалась.
Ночью детям нужно спать даже в нашей сказке.
Зайчик маме прошептал, закрывая глазки:
- От земли и до луны, а потом обратно -
Вот как я тебя люблю! Разве не понятно?..
Подоткнув со всех сторон зайке одеяло,
Тихо-тихо перед сном мама прошептала:
- Это очень-очень много, это так приятно,
Если любят до луны, а потом обратно.
голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки. Снежинки падали
сладкие, пушистые и прежде, чем опуститься совсем, привставали на цыпочки.
Ах как это было весело!
"Седьмая",- прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.
"Ах, здравствуйте, голубушка! - сказали шесть снежинок своей подруге,
когда она очутилась рядом с ними.- В лесу так же безветренно? Медвежонок
по-прежнему сидит на пеньке? Ах какой смешной Медвежонок!"
Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не
обращал внимания.
А снег все падал и падал. Снежинки все чаще опускались Медвежонку на
нос, приседали и, улыбаясь, говорили: "Здравствуй, Медвежонок!"
"Очень приятно,- говорил Медвежонок.- Вы - шестьдесят восьмая". И
облизывался. К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно,
что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он
-
пушистая, мягкая снежинка... И что он опустился на нос
какому-то Медвежонку и сказал: "Здравствуй, Медвежонок?" - а в ответ
услышал: "Очень приятно, вы - триста двадцатая..." "Лам-па-ра-пам?" -
заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и
триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади,
сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился,
кружился...
Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе
плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и
прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ежика. Ежик улыбался и шевелил иголками.
- Что ты здесь делаешь? - спросил Медвежонок.
- Жду, когда ты выздоровеешь,- ответил Ежик.
- Долго?
- Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом - сразу перетащил все
свои припасы к тебе...
- И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
- Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушеную
травку...
- Не помню,- сказал Медвежонок.
- Еще бы! - вздохнул Ежик.- Ты всю зиму говорил, что ты - снежинка. Я
так боялся, что ты растаешь к весне...
сотни и тысячи людей… я извиваюсь, браслеты на моих запястьях и щиколотках призывно звенят, темные жгучие кудряшки манят прикоснуться к ним… пышные юбки взлетают как птицы, а прозрачная накидка за спиной вздувается парусом… ты здесь впервые… ты не знаешь всех этих людей, что пришли посмотреть на меня, так же как и они не знают тебя… я в этом уверена… иначе я запомнила бы сразу, зорким взглядом ястреба выделив тебя среди этой толпы… ты сидишь под деревом… в тени… вдали ото всех… но я сразу замечаю тебя… потому что твое длинное белоснежное
платье слишком ярко и невинно для этого бесовского вечера с кострами и полуголыми девицами… наши взгляды пересекаются и в моих ты видишь дьявольский огонь, жар страстной ночи и вызов, а твои встречают меня прохладой весеннего утра, ароматом полевых цветов и нектара и хрустальным перезвоном маленьких колокольчиков на ветру… ты поймала меня в сети своих небесно-голубых глаз…
покорила мой огонь мягкой полуулыбкой… в эту ночь я танцую только для тебя… и ты прекрасно понимаешь сигналы моих движений… музыка смолкает… я замираю… восхищенный шепот… восторженные голоса… но все тут же про меня забывают, встречая следующую танцовщицу… я, словно кошка превосходно ориентируясь в полутьме, скольжу в твою сторону… ты даже не поднимаешься… так и сидишь под деревом… Твой танец заворожил меня, цыганка… вблизи твоя улыбка еще мягче… а глаза серебристо-голубые и ты вся сама такая небесно-прекрасная… Я танцевала для тебя… на миг глаза скрылись за ресницами… но тут же вновь ласково улыбнулись… с такой ласковой снисходительностью, наверное, ангел следит с неба за своим подопечным… Как тебя зовут, цыганка?.. Эсмеральда… Изумруд…Очень подходит тебе… А твое? Не могу же я постоянно звать тебя ангел... Ангел?.. ты смеешься… я все-таки была права насчет перезвона колокольчиков… даже твой смех, чистый и искренний, похож на
него… Ты не представляешь как ты далека от истины, Изумрудная леди… ты усмехаешься… и сходство с ангелом сразу пропадает… Меня зовут Мария… Как деву Марию?.. я тоже не могу
сдержать смешок… Возможно... Мне пора уходить, ты проводишь меня?.. ты поднимаешься… это приглашение?.. я очень надеялась на положительный ответ… разумеется, я провожу тебя, потому что я знаю здесь все вдоль и поперек, потому что ты запала мне в душу, ангел…
… Ночь пролетает слишком быстро… быстрее, чем мне хотелось бы… никакой бешеной страсти… жажды обладания… лишь сладкая нежность… заставляющая выгибаться навстречу… заставляющая плакать от тихого, искристого счастья… утро я встречаю одна… на смятых простынях… сон?.. нет, легкий аромат от подушки говорит об обратном… пятки касаются прохладного пола и я замечаю белоснежное перо… такое же белоснежное как твое платье… я поднимаю его и улыбаюсь, прижимая к губам… нет, не сон… сердце радостно подскакивает… а ветер из окна сметает прочь розовые
лепестки на полу… До встречи, дьяволица...
… Шумный город… клетки из бетона и стекла… я часто вспоминаю тот сон… или одну из прошлых жизней?.. цыганка и ангел… до боли смешно… до боли восхитительно сладко… утро… каждый день словно повторение вчерашнего… и каждый день я молюсь деве Марии… чтобы она послала мне ангела… и кажется, она наконец услышала мои молитвы… потому что однажды… все меняется… очередной новый день встречает меня будоражащим кровь ощущением, что сегодня произойдет что-то
восхитительное и долгожданное… встречает поворотом улицы… стройной фигуркой в
костюме цвета мокрого асфальта… светлыми волосами… небесно-голубыми глазами…
мягкой, столь знакомой полуулыбкой… и самыми долгожданными словами… Ну здравствуй, Изумрудная леди…
Так холодно...
Так страшно...
За тебя...
За меня...
За нас...
– С добрым утром, - наконец выдыхаешь мне в шею ты.
– Доброе, - искренне соглашаюсь я и не вру. С некоторых пор каждое утро, что я встречаю, держа тебя в своих объятиях, поистине самое доброе и счастливое. – Я люблю тебя, - добавляю, мягко улыбнувшись, когда ты завозилась, потираясь носом о мою шею, устраиваешься поудобнее. Вот уже несколько месяцев эта фраза стала у нас таким своеобразным ритуалом. После всего что случилось и что мы пережили, независимо друг от друга, каждый сам по себе, мы решили говорить эти три простых, но порой так трудно дающихся, слова как можно чаще. За обедом, в парке во время вечерней прогулки, утром, перед сном, во время обеденного перерыва на работе, по нескольку раз на день наши мобильные телефоны упорно светятся цветными экранчиками. «Я люблю тебя» в нашей небольшой семье говорится так же часто, как и раньше, если не чаще. В душе, я конечно же, все еще злюсь на себя за все те серые дни, полные боли, что мы провели в одиночестве, а все из-за моей чертовой неопытности. Но тебе я точно этого не скажу, ты сейчас так счастлива, что я просто не имею права портить нашу тихую, счастливую жизнь, да и желания у меня такого нету…
– И я люблю тебя, - ты нежно трешься носом о мое плечо и целуешь его. Ты похожа на маленького котенка, на тот маленький теплый комочек, что ты получила на прошедшее Рождество от меня. Такая же нежная, шаловливая и с такими же счастливыми задорными глазами, полными любви. – Знаешь, мне приснился такой сон, – ты снова кладешь голову мне на плечо.
– Какой? – я почему-то перехожу на шепот. Этот момент кажется мне неким священным таинством. Как будто ты сейчас скажешь что-то безумно важное для нас.
– Такой… - ты замолкаешь, подбирая слова, - нежный, да, нежный. Мне приснилась маленькая девочка. Она была похожа на тебя немного и, знаешь, в тоже время у нее были и мои черты. У нее были русые волосы и очень странного цвета глаза.
– Какого? – я зарываюсь носом в твои волосы, а ты мягко муркаешь, прижимаясь теснее.
– Такого… серо-карего.
– Очень необычные.
– Да, необычные, но такие безумно теплые.
– И что же делала эта девочка в твоем сне? – я чуть улыбаюсь. Некоторые из твоих снов имею обыкновение сбываться в той или иной степени.
– Она сидела посреди поляны, на траве, в таком красивом голубеньком платье. А я сидела рядом и мы вместе плели веночек из полевых цветов.
– Умиротворяющий сон, - я нежно целую твою макушку, а ты чуть заметно киваешь.
– Очень, и атмосфера во сне была такая родная, теплая. А эта девочка была мне так близка, такой родной, как… дочь. И я называла ее Изабеллой.
– Почему именно так?
– Не знаю, просто… просто, это было ее, понимаешь? Ее имя. Ну вот как ты смотришь на малыша и понимаешь, что его, например, зовут Александр или Вероника. Так и тут. Я смотрела на нее и понимала, что она Изабелла и никак по-другому.
– Ну хорошо, Изабелла, так Изабелла, - я ласково глажу тебя по плечу, а ты вырисовываешь узоры пальчиками у меня на груди. – И что было дальше?
– Дальше? Дальше она спросила, для кого мы плетем этот веночек, а я сказала, что для тебя. Что вот ты скоро придешь, а тут мы такую красоту сделали специально для тебя и что ты улыбнешься и скажешь, что очень красиво и теперь этот веночек будет на самом видном месте, чтобы все гости любовались на него, а ты с гордостью будешь говорить, что это сделали мы. А потом, как всегда неслышно и незаметно, появляешься ты…
– И говорю, что очень красиво и теперь этот веночек будет на самом видном месте, чтобы все гости любовались на него, а я с гордостью буду говорить, что это сделали вы? – я улыбаюсь.
– Именно.
– А потом?
– Потом Изабелла кидается к тебе, ты подхватываешь ее на руки и, пока я доделываю венок, вы с ней играете во всякие «самолетики» и «паровозики», - ты весело улыбаешься, да и я не могу сдержать веселый хмык. - А потом мы идем домой и Изабелла сидит у тебя на шее, а ты мягко и нежно сжимаешь мою ладонь в своей ладони.
– Красивый сон, - я мягко опрокидываю тебя на спину и нежно целую голое плечо. – Надеюсь, он будет из тех, что сбываются, - я с такой нежностью глажу твой округлый животик, что ты невольно улыбаешься шире и гораздо счастливее.
– Я тоже на это надеюсь, любимая, - все так же улыбаясь шепчешь ты. А я смотрю на тебя и понимаю, что рай, это не небеса с пушистыми белыми облаками и красивыми ангелам, что вот он, здесь, в этой комнате, в этой квартире. В виде белоснежных занавесок на кухне, скрывающих горшок с геранью; в виде черного котенка, мирно спящего в корзинке; в виде вот этой кровати с балдахином, на которой ты, моя красивая кареглазая будущая жена, тепло улыбаешься мне, мягко поглаживаешь мою руку, покоящуюся на твоем округлом животике…
Спасибо за то, что ты появилась в моей жизни.
Надеюсь, ты останешься в ней навсегда.
RiShiA, 08.08.09
-- Чемy вы yлыбаетесь? -- спpашивает один дpyгого.
-- Да вот, любyюсь Лyной.
-- Чем любyетесь?
-- Лyной, -- человек показывает на Лyнy пальцем, но его собеседник даже не поднимает головы.
-- Какой Лyной? -- спpашивает он.
-- Да вот же она, -- yдивляется человек, -- пpямо пеpед вами, желтая такая.
-- Желтая?! О Боже. Hадо комy-нибyдь pассказать.
Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа.
-- Учитель, pасскажи нам о Лyне, -- pобко пpосит делегат от толпы.
-- Какого лешего тyт pассказывать? -- гоpячится человек.
-- Поднимите головы и все yвидите сами.
Кто-то, не отpывая от человека пpеданных глаз, тоpопливо пишет в своем блокноте: "Стоит лишь поднять головy -- и взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба..."
-- Ты чего это пишешь? -- настоpоженно спpашивает человек.
-- Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я, то кто?
-- Какое, в задницy, yчение?! ПРОСТО ПОДЫМИ ГОЛОВУ!!!
"Поднять головy -- не сложно, а пpосто..." -- вновь начинает стpочить новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно.
-- Что это было, Учитель???
-- Лyна.
-- Боже, я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!!
-- Он yвидел Лyнy, -- волнyется толпа и начинает водить вокpyг потиpающего подбоpодок лyновидца хоpовод. Человек, междy тем, машет на все это дело pyкой и yходит пpочь, любyясь полнолyнием. Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие и тяжело вздыхает: "А толкy-то, -- дyмает он. -- В те вpемена Учитель был pядом и всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент. Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в наше вpемя? А, может, и вообще -- сказки все это, вот чего я вам скажy...
1. Оставьте мне любой комментарий
2. Я отвечу вам пятью вопросами.
3. Вы вывесите полученные вопросы и ваши ответы в своем дневнике.
от tindu
читать дальше